2019 год. Экспедиция ЧК-2019. Ростовцев С., Строганов А.

 

                                                                        Часть 1 : Чёрная щель.

 

   Экспедицию 2019 года на Кову я решил начать с короткого исследования места, неожиданно появившегося на горизонте относительно недавно. Андрей Строганов, наш неожиданный попутчик по экспедиции 2016 года, вновь выезжал год спустя в окрестности затопленного Уяра, чтобы допроверить территорию. Предварительно проведённая биолокация местности выявила несколько энергоактивных точек и геопатогенную зону северо-восточнее деревни. Проверка на местности этого объекта подтвердила предварительные замеры. Андрей поспешил поделиться этой информацией со мной, и я, после диагностики места, также решил наведаться в те края до начала основной экспедиции на Камкамбору.

   Тогда я особо не представлял, как пойду один вокруг затопленной Муньбы до зоны, которую Андрей назвал "Чёрной щелью", но планировал уложиться в 4 дня. После выхода ролика "Кулюкинская версия. Поляна найдена !" со мной связался кодинский охотник Максим и предложил свою помощь в заброске на ту сторону Муньбы по реке и совместном походе к аномалии. Это предложение оказалось очень даже кстати, потому что я экономил кучу времени и сил для дальнейшего путешествия по дебрям Камкамборы. Чуть позже в мою голову забросили мысль, что на лодке можно было бы проплыть и чуть дальше на левый берег заболоченной Зёды, где располагалась ещё одна ярко выраженная поляна, которая, справедливости ради, являлась основной на момент начала экспедиции 2016 года. Но так как для того, чтобы добраться до неё по суше нам бы понадобилось не менее 5 дней в одну сторону, этот вариант был задвинут на неопределённое время в будущее. Андрей даже рассматривал заход к поляне по лесовозным трассам со стороны Усть-Илимска, но я только удивился такой самонадеянности. А это, на минутку, 80 км только в одну сторону ради пятна, которое наверняка окажется очередным болотом.

    И вот, решив использовать свалившийся на голову фарт я попросил Максима взять на борт ещё и Андрея, чтобы мы по-быстрому в течении дня смогли сплавать и к Чёрной щели и на поляну за Зёдой.

   Итак, время выезда на Кову было согласовано, Максим с друзьями выезжал к Муньбе чтобы по рыбачить и поохотиться, а мы чтобы обогатить кулюкинскую версию новыми открытиями.

   6 сентября, как мы и договорились со всеми участниками поездки, я прибыл в Кодинск и после недолгих сборов мы выехали по недокурской трассе в сторону Муньбы. Андрей ждал нас уже там, после долгих скитаний по тайге близ Недокуры. Эта встреча была вторым важным событием в предстоящей экспедиции. Я помогал Андрею по Зёде, а он составлял мне компанию в экспедиции на Камкамбору. Поодиночке у нас было мало шансов на проверку своих версий, а вместе мы смогли бы относительно нормально отработать два несопоставимых направления.

   Итак, встреча на Муньбе состоялась, и я выдохнул с облегчением, так как это давало мне все возможности качественно провести долгожданную экспедицию, состоящую из двух этапов.

   Разбив лагерь, мы стали готовиться к предстоящему дню полному новых открытий.

   С утра 7 сентября наша небольшая группа из трёх человек на лодке выехала через залив по заранее отбитым координатам в сторону ближайшего с берега места от Чёрной щели.  Визуально Кова несколько похорошела с 2016 года. Большая часть торчащих из воды деревьев была вырвана со дна и прибита к берегам, значительно расчистив водные пути. Я с изумлением вспоминал, как мы тремя годами ранее на вёслах, буквально, пробивались по узкому фарватеру Муньбы, раздвигая ветки руками. А сейчас вполне свободно летели на моторе по реке, обдуваемые осенним ветром. Почти повсеместно по поверхности плавали большие острова из всплывших со всей инфраструктурой болот. Это было весьма необычное, но угрожающее своей разрушительной мощью явление, которым сложно было не восхищаться. Обруливая острова, мы ещё долго искали проход среди прибитого к берегу топляка. И вот, выгрузившись в 1,5 км от Чёрной щели, мы начали свой путь к месту заинтересовавшей нас аномалии. К слову хочу сказать, что в эту экспедицию я не взял свой ветеранский навигатор с которым хожу уже более 10 лет. Двумя неделями ранее в одной энергозоне я ушатал его настолько, что он перестал ловить спутники. А так как времени ремонтировать его у меня не было, я полагался на навигатор Андрея, заранее выписав пару десятков координат нужных точек. На всякий случай, я конечно же взял свой смартфон с загруженной картой местности. К слову, в настоящее время это новый тренд в ориентировании. Туристические навигаторы видимо вскоре повторят подвиг проводных телефонов и ввиду своей чрезвычайной стоимости уступят место мобильным девайсам со встроенными приёмниками GPS.

   И вот, направляемые Андреем, мы быстро преодолели указанное расстояние до Чёрной щели по легкопроходимой тайге. Ещё за несколько сот метров я почувствовал знакомые вибрации и давление на голову. Было очевидно, что дистанционная диагностика по фотографии оказалась верной и на местности мы можем столкнуться с тем же самым. Для исследования поляны я взял с собой самодельный дозиметр - трещалку на базе советского счётчика Гейгера СБМ-20. Это вполне рабочий и бюджетный прибор для определения уровня радиации, и при необходимости по числу щелчков можно вычислить величину радиации в мкр/час.   

                               

   Подойдя к поляне, я принялся её осматривать, пытаясь определить реальный размер. Визуально Чёрная щель представляла собой почти ровную полосу чистым размером 100 на 20 метров. Я пробежался в обе стороны и обнаружил, что ещё метров 50 по длине было частично съедено тайгой. Теперь я понял, почему Андрей считал, что аномалию создало пропахавшее землю космическое тело. Настроившись, я попытался определить по давлению на голову величину излучений в разных концах поляны. Как и по предварительной диагностике, наибольший энерго потенциал исходил с западного края поляны. Чуть менее сильное давление ощущалось при осмотре места восточнее центра среди торчащих стволов мёртвых деревьев. Пока я испытывал свои внутренние приборы в работе, ощущения смешались в одну кашу и я бы вряд ли без биолокации смог определить полярность поляны. Медленно ныло сердце, голова налилась тяжестью, но со временем я несколько привык к необычному состоянию, да и организм выставил защиту, так что особого деструктива я не почувствовал. Размотав свой маятник, я определил отрицательную полярность объекта. А по амплитуде левовращательного движения силу обоих центров выброса энергий.

   Далее пришло время приборной диагностики. Дозиметр выдал порядка 10 мкр/час - вполне обычный уровень радиации по любой местности. Конечно, начать следовало с радиометрии, так как если бы прибор начал трещать как потерпевший, за то время, что я занимался внечувственным восприятием можно было в последствии зарядившейся аурой ночью освещать дорогу, правда не долго. Сначала для замера магнитного поля я планировал взять с собой ещё и собранный "на коленке" гаусметр на основе датчика Холла, но ввиду его не стабильной работы отказался его использовать. На будущее планирую на "АлиЭкспрессе" купить простой магнитометр, так на всякий случай, и опробовать его хотя бы под высоковольтными линиями. В этот раз для исследования искажений магнитного поля я использовал компас, заранее определив по навигатору истинное направление на север. Что касается определения газов, то без особых оснований  носить с собой датчики считаю преждевременным. Опасные газы вызывают удушье и танцевать нужно именно исходя из этих симптомов. А потом уже таскать на объект наборы разнообразных датчиков. В нашем случае у Чёрной щели дышалось легко и посторонних запахов кроме прелой листвы не ощущалось.

   Следующим шагом на поляне стало визуальное выявление аномалий и состояния окружающих растений. Деревья по периметру не имели признаков аномалии, стволы росли ровные, без изгибов, трава в наиболее сильной точке имела ярко насыщенный зелёный цвет, но деревья на аномальной зоне отказывались расти и почти все являлись мёртвыми. Мох и грибы чувствовали себя вполне нормально. Не сказать, что комары избегали этого места, да и птицы, то тут, то там, изредка щебетали по окрестностям. В общем и флора и фауна как то приспособилась к негативным излучениям поляны, что вполне характерно для энергетических помоек природного происхождения. Я, конечно, хотел спросить у Андрея, как техногенный объект по его мнению пропахал такую полосу  в лесу, но он убежал доисследовать какие то точки недалеко от поляны и не захотел больше находится в этом месте. Гораздо позже он рассказал мне одну интересную историю, указывающую на наличие аномалии в этом месте. С его слов, при монтаже ролика по Чёрной щели у него вышло из строя два винчестера. С подобной аномалией уже дома столкнулся и я : у меня сгорел компьютерный блок питания. Да и сам процесс написания отчёта и монтаж фильма шли с большим скрипом и я занимался этим без особого энтузиазма.

   Пока мы с Максимом ждали Андрея у поляны я несколько адаптировался к излучениям аномального места. Лишнее время задерживаться здесь не хотелось, но и особого влияния на самочувствие я не получил. В общей сложности мы провели на поляне около часа и, дождавшись Андрея, отправились назад. Впереди нас ждала ещё одна поляна.

   Выбравшись к реке, мы загрузились в лодку и отплыли в сторону другого притока Ковы - речки Зёды. Плыть по Кове в окружении торчащих из воды деревьев и плавающих островов оказалось не меньше, чем мы уже осилили. Мы даже по пути причалили к одному из островов, чтобы его исследовать.

   Я осторожно вышел на огромный болотный "блин", колыхающийся при каждом возмущении воды. Передвигаясь по бревну, я палкой пытался прощупать толщину слоя земли подо мной. По уходящей вглубь палке, я понял, что глубина болотного покрова 1-1,5 метра, но наступать на плавающий мох я всё же не решился. Закончив исследовать остров я снова забрался в лодку и мы пошли дальше к следующему объекту нашей экспедиции. 

   Впереди маячила выпуклая сопка, похожая на большой вулкан. Она мало походила на окружающие её низкорослые вершины и мы гадали, не в той ли стороне находится интересующая нас поляна. Решив подплыть максимально близко к поляне по воде, мы стали пробираться по руслу Зёды вверх, корректируя свой путь по навигатору. В самом узком месте, речка являла собой чистое пространство шириной около 200 метров. Мне вспомнились слова Андрея, когда в 2017 году он подходил к Зёде и всерьёз рассматривал вариант переправки на тот берег вплавь на рюкзаке. Лодка оказалась весьма кстати и ему не пришлось выбирать из двух плохих вариантов, вплавь или пешком из Усть-Илимска. Уткнувшись в нагромождение плавающих островов, которыми преградило русло, нам ничего не оставалось, как причалить к берегу, и после короткого обеда отправится по навигатору к нашей второй цели. Тайга в этих местах была также не сильно завалена всяким древесным хламом и мы быстро в течении часа преодолели расстояние чуть больше 2 км до поляны. 

   И вот, впереди показался просвет. Мы подошли ближе. Как я и предполагал, это было сухое болото. Очень похожее место я встречал в 2012 году на Хойле. Редкий березняк торчал то тут, то там на поляне, которую устилал необычайно глубокий мох. Андрей ушёл на ту сторону диагностировать объект. Максим тогда заметил " Пошёл болты от космолёта искать ". Я также покрутил маятник и замерил радиацию. Ничего сколько-нибудь аномального здесь не нашлось. Поляна излучала вполне положительные и приятные энергии. Ещё немного покрутившись на болоте, мы дождались Андрея и направились к лодке.

   Назад, в базовый лагерь, мы уходили под виды красивого закатного солнца. По душе разливалось чувство успешности проведённой экспедиции. Так легко нам ещё территория не давалась. А здесь, в течении светового дня, мы проверили всё, что наметили.

   Вернувшись в лагерь, остаток дня мы проверили поедая шурпу из рябчика и запекая в фольге рыбу.

   В этот вечер я начал решать возникшие проблемы с питанием своих электронных девайсов. Последний аккумулятор от фотоаппарата неожиданно сел на Чёрной щели и мне, оставшийся путь пришлось задействовать для съёмок свой смартфон. Эта новость была очень не приятной. Остаться без зарядки в самом начале экспедиции я позволить себе никак не мог. Взятый с собой повербанк вместо заявленной ёмкости 20000 мА/час выдавал наверное около 3500. К тому же для зарядки аккумуляторов моего фотоаппарата я оставил дома кабель и мне пришлось резать взятый у ребят кабелёк и клеить выводы питания к аккумулятору. Это позволяло перебросить часть энергии через повербанк в аккумулятор и хотя бы частично заполнить его ёмкость. Смартфон мне мог понадобиться для навигации на выходе с Тактыкана, когда бы мы с Андреем разделились и пошли в разные стороны. Поэтому почти всё время я держал его выключенным, чтобы питания хватило дней на 10. Мой китайский повербанк оказался барахлом и вряд ли бы потянул множественные подзарядки на всём протяжении экспедиции. В итоге, я остался доволен тем, что такой самопальный метод позволил мне зарядить два аккумулятора от фотоаппарата. Да и в повербарке ещё немного осталось на всякий случай.

   На следующий день нас ждала долгая дорога к месту начала второго этапа нашей экспедиции. Вернувшись с ребятами до нулевого километра трассы на Недокуру только вечером, мы даже не стали пытать счастья, чтобы поймать попутку в сторону Братска, поэтому, разбив палатки в лесу у дороги, устроились на ночлег, чтобы с утра продолжить свой путь к месту начала основной экспедиции на Камкамбору - деревне Седаново.

 

   14.10.2019 г.

 

                                                                   Часть 2. Камкамбора.

 

   Второй этап нашей большой экспедиции мы начали с посёлка Имбинский, что расположился на трассе Кодинск-Братск. С этой, с позволения сказать, дорогой я был знаком ещё с 2016 года, когда мы по ней добирались до забытой деревни Червянка, выкинутой на обочину путинской России. С этого года из Кодинска в Братск перестал ходить единственный автобус, связывающий два соседних региона. Посёлок Имбинский - это последний населённый пункт, имеющий транспортное сообщение с Кодинском, а дальше весёлые горки вдрызг разбитой как бы федеральной трассы на протяжении 120 километров.

   В этот раз нам с Андреем ничего не оставалось, как пробовать ловить попутку на пустой дороге. Мы отошли чуть дальше от посёлка, чтобы не тормозить машины следующие в Имбу. Сбросив рюкзаки, мы рассчитывали по-быстрому уехать до усть-илимской трассы. Контрольное время сбора в деревне Седаново было только на следующий день, и мы, вроде как, должны были прибыть вовремя даже при прогнозируемой задержке. 

   Трасса с самого начала выглядела весьма печальной, попутки не брали туристов с рюкзаками на столь большое расстояние. К концу четвёртого часа ожидания, я уже стал немного сомневаться в том, сможем ли мы уехать вообще. Вопрос с транспортом сняла тысячерублевая купюра в поднятой руке. Водитель остановившегося Крузера согласился нас забрать вместе с багажом, да к тому же ехал до самой деревни Седаново, что для нас было идеальным вариантом.

   По пути я смог во всей красе оценить качество братской трассы, которая строилась ещё во времена возведения Богучанской ГЭС. Эта дорога по праву носит звание одной из самых худших в России, а дорожные плиты, из которых она сложена, временами находятся в столь неестественном положении, что их приходится аккуратно объезжать, чтобы случайно не оторвать себе бампер или не повредить днище автомобиля. На этих весёлых горках мы провели несколько часов и к вечеру прибыли в Седаново. 

   Времени было более чем достаточно, чтобы созвониться с Владимиром Жатковым и решить все вопросы с завтрашним выездом на Кову. Он должен был подключиться к нашей экспедиции и стать третьим её участником. Из трёх других человек, которые согласились также участвовать в походе, по разным причинам не поехал ни кто. Я в общем то вполне понимал весь расклад, поэтому и заручился поддержкой Андрея на совместный поход к Тактыкану. После 2015 года возвращаться туда одному мне очень не хотелось. Жатков, кстати, в этот раз тоже не поехал, но это уже было не критично, так как я был не один.

   10 сентября. Переночевав на обочине трассы на Кову, с утра мы вышли к дороге, чтобы уехать в сторону рабочего посёлка лесорубов. Спустя пару часов до Ковы нас забрал трелёвочник. И уже от водителя мы узнали, что организация, работавшая с 1987 года, сворачивала свою деятельность и выезжала с территории, а на их место приходили усть-илимцы. По этой причине транспорт до рабочего посёлка не ходил, и нам невероятно повезло так уехать. Но и сам трелёвочник мог довезти нас лишь до моста через Кову, а дальше около 3 километров нам бы пришлось идти пешком до базы лесорубов и ещё неизвестно как добираться до основного маршрута в условиях полной блокады.

   Об этом мы узнали только на мосту. Закрытый шлагбаум и разные предупредительные надписи ясно давали понять, что движение здесь вообще закрыто. И дело тут не только в смене собственников, но и по причине глобальных противопожарных мероприятий. Тогда я понял, насколько тяжело было бы осуществлять заброску в таких условиях, если с нами были бы ещё люди.

   Выгрузившись за мостом, мы с Андреем продолжили свой путь к базе лесорубов. Вскоре нас подобрал Камаз с вагончиком, в котором мы успешно и доехали до рабочего посёлка.  

   В этот день нам сильно фартило. Мастер лесоучастка Николай Николаевич выделил свой уазик на заброску по Джиживской трассе почти к самой переправе через Правую Камкамбору, а заодно рассказал последние новости. Фирма действительно дорабатывала последние месяцы, поэтому движение на Кове было почти остановлено. Тайга опустела на десятки километров. А это значило, попуток с Камкамборы на выезд нам здесь можно было и не ждать. В этот сезон на Дешембинское озеро, в прямом смысле, просочилась лишь одна группа туристов. Весь личный транспорт заворачивали ещё на мосту.

   Не доехав по разбитой дороге до сворота на зимовье Василия Сафонова, мы выгрузились из машины, и пошли оставшийся путь пешком.

   Именно отсюда, с поворота дороги, мы и планировали выйти по маршруту на юг к Викторовскому зимовью. Само зимовье меня интересовало мало, по свидетельству Василия Сафонова, оно сгорело несколько лет назад от пожара, пришедшего с выруба. А вот мурская тропа, некогда связывавшая Карамышево с Мурой, имела стратегическое значение. Меня интересовало, насколько она сохранилась в настоящий момент. По свидетельству Владимира Жаткова, побывавшего на Викторовском зимовье в начале 90-х это была проходная тропа с коновязями. Мне же хотелось сравнить мурскую тропу и джиживскую трассу которые обе соединяли Кову с Мурой, чтобы понять каким путём могли ходить перегонщики скота.

   Итак, выйдя к своротке трассы, отсыпанной скальным грунтом, мы с Андреем отправились искать охотничье зимовье Василия Сафонова на Правой Камкамборе.

   Спустившись к речке мы быстро нашли весьма ходовой путик, отмеченный соболиными ловушками. Идти было достаточно далеко, но по расчищенной тропе весьма приятно. Вскоре, пройдя около полукилометра, мы заметили на возвышенности свежую избушку. Не было сомнений, что мы нашли то, что искали.

   Об этой избушке я узнал ещё в 2014 году, когда гостил в Карамышево. Сейчас её наличие на предполагаемой тропе Колпаковой от Викторовского зимовья, было как нельзя кстати. Здесь мы и планировали сбросить вещи, чтобы сходить в радиалку на юг.

   Это была весьма добротно сложенная изба возрастом не более 10 лет. Расположившись, я с удивлением вспоминал, как ещё утром мы находились в 100 километрах отсюда. И это было лучшим результатом, на который мы могли рассчитывать в условиях полной транспортной блокады. А теперь мы находились в начальной точке нашего маршрута, направленного на проверку предполагаемого пути Колпаковой к чёртовому кладбищу.

   11 сентября.  Оставив вещи, мы с Андреем планировали до вечера сбегать к Викторовскому зимовью, чтобы проверить мурскую тропу. Меня интересовало не само зимовье, которое было промежуточной точкой, а состояние самой тропы.

   Выставив навигатор, мы определили, что идти нам около 4 километров на юг. Около километра нас вел охотничий путик, тянувшийся вдоль ручья. Когда эта дорожка закончилась, нам ничего не оставалось как идти кратчайшим путём по навигатору. Но прямых дорог не получалось, так как временами приходилось обходить заболоченные места, коих в русле Правой Камкамборы великое множество. Ещё в 1986 году кодинские поисковики проверяли район Викторовского зимовья, свидетельством чему стала запись в одном из дневников : " Проверили верховья ручья Болотного. Сюда не только коровы, но и вездеходы с трудом доберутся ". Стараясь не спускаться в заболоченные низины, мы шли по старым вырубам, значительно заваленным сушняком и заросшим молодой порослью.

   Через 4 часа мы вышли к точке, обозначенной на моей карте как зимовье Викторовское. Точных координат у меня не было но по отдельным признакам, я понял, что вероятно здесь и находилось обозначенное зимовье. Такими признаками являлись старое ведро и десяток жестяных труб.

   Я облазил все окрестности, в надежде найти хотя бы фундамент избушки, но здесь после пожара ничего не осталось. Отыскать останки избушки было не принципиально, и вскоре я переключился на поиск самой мурской тропы. Деревья близ Викторовского зимовья были действительно помечены старыми зарубками, по которым я и определял наличие этой тропы. Но это было весьма хилое направление, которое терялось уже в ближайшем погорелом вырубе. Я был весьма разочарован таким положением дел. От тропы с коновязями, как говорил о ней Жатков, не осталось и следа, да и сама она сильно отличалась от тележной джиживской дороги, идущей на Муру, много севернее эти мест. Покрутившись по окрестностям ещё около часа, мы решили возвращаться назад. Тропы на север здесь также не оказалась. А если она и была, то давно сгинула среди вырубов. Хотя, судя по географии когда-то на возвышенности был хороший лес и двигаться здесь можно было весьма свободно.

   Возвратившись к вечеру в наше зимовье, я уже стал обдумывать дальнейший маршрут на следующие дни. Несколько напрягала небольшая травма Андрея, которую он получил при пересечении болота, да и его вконец расквасившиеся ветеранские ботинки явно доживали последние дни и не внушали никакого доверия. Всё это могло внести определённые коррективы в запланированный маршрут. А следующие два дня нам предстояло провести в условиях пересечённой местности, прежде чем мы достигнем зимовья егеря на Тактыкане.

   12 сентября. Собрав рюкзаки, мы вышли по отсыпанному скальником участку джиживской дороги на север. До ближайшей поляны, отмеченной на спутниковой карте, оставалось около 6 километров. Это была основная точка, которая подходила по многим параметрам. Её предложил один из зрителей под ником Алекс Шедоу. Исследовать этот объект было необходимо по следующим причинам : поляна имела чёрный цвет, была подходящего размера - 20 метров в поперечнике, находилась на предполагаемом маршруте Колпаковой и была удалена от конечного зимовья на несколько километров. К тому же поляна фонила, но качество этой энергии нужно было определять на месте, так как со спутника объект был весьма небольшим.

   Сойдя с дороги, мы углубились в тайгу и направились к слиянию ручья Травяного и Камкамборы. Дорога, в принципе, оказалась весьма неплохой. По пути мы даже наткнулись на весьма хоженую тропу, которая сопровождала нас некоторое время по дороге на север. Но этот путик быстро иссяк и нам вновь пришлось пробираться через заросли по навигатору.

   Через пару часов мы достигли Камкамборы. До первой поляны оставалось чуть более трёх километров и на этом пути мы преодолели и болото и хребет с великолепным лесом. Я тогда подумал, не о нём ли говорила Татьяна Григорьевна в своём повествовании. Но предварительный осмотр не выявил ничего интересного, и мы двинулись дальше, на всякий случай отбив координаты хребта.

   Сразу за хребтом мы вторглись в такой жуткий ветровал, который сильно сбил скорость нашего передвижения, а мелкий моросящий дождь добавил особого очарования долгому переходу по пересечённой местности.

   До первой поляны в этот день мы так и не дошли, остановившись на ночлег прямо в ветровале на небольшом пустом пятачке, свободном от деревьев.  

   13 сентября. Следующее утро нас встретило достаточно мрачно, когда я, сбив с палатки снег, вылез, чтобы обозреть суровую действительность. Какое-то время мы приходили в себя от таких закидонов природы в первой декаде сентября. Но до первого объекта оставалось всего чуть более километра, поэтому мы, слегка погревшись у костра, выдвинулись на исследование чёрной поляны. Преодолев указанное расстояние по мокрой тайге, мы выползли на выруб.

   На границе одного из вырубов и располагалась наша поляна. Уже на периферии отчётливо било по мозгам. Мы углубились в лес и вышли на небольшое пятно, занесённое свежим снегом. Поляна действительно представляла собой проплешину метров двадцать в поперечнике. Никаких геологических аномалий здесь не наблюдалось. Это было обычное сухое болото. Проведя биолокационную диагностику, мы с Андреем сошлись во мнении, что поляна вполне положительная, хотя основной фон исходил где-то со стороны выруба. Вернувшись назад, я покрутил маятник и определил здесь ещё одну достаточно мощную геоактивную зону.

   Закончив свои исследования на этом объекте, мы по сеткам вырубов двинулись в сторону зимовья на Тактыкане. До избушки оставалось три километра, которые, учитывая какие-никакие дороги мы быстро прошли и, снова углубившись в лес, вышли к развалинам первого довоенного зимовья.

   Наше зимовье, которое мы нашли ещё в 2012 году и планировали сделать его базовым для поиска в этом районе, сейчас представляло собой унылое зрелище. Закопчённая дверь была выломана, потолок правой стороны избушки рухнул на нары, а труба печи покосилась и висела над открытым проёмом. Снаружи было видно, что часть досок с крыши потеряв опору либо завалилось внутрь, либо сползло вниз. Надежда, что пару дней мы проведём в тёплом и сухом помещении. растаяла как снег, поэтому нам пришлось вновь разбивать палатки и готовить дрова, чтобы сушить вещи перед следующим радиальным выходом в верховья ручья Шайтанского. Здесь мы и заночевали.

   14 сентября. Оставив вещи и палатки в лагере, мы налегке выдвинулись в радиальный поход к ещё одному интересному пятну, располагавшемуся в верховьях мистического ручья. Проверить его следовало хотя бы потому, что оно располагалось в устье Шайтанского ручья и было, как утверждали очевидцы, на подъёме сопки, у преобладающей в этом районе высоты 364.

   С предыдущих сезонов я хорошо помнил, что местный ландшафт за Тактыканом изобилует ветровалами и густым ельником. Установившаяся минусовая погода избавила нас от прелести мокнуть под тающим снегом в хвойных зарослях молодняка. И вот, преодолев чуть более двух километров, мы подошли к просвету.

   Эта поляна действительно удивила своими необычными свойствами. Нет, это не была радиация - фон оказался вполне обычным. Но какой-то необычный металлический запах, дающий рецидив в гайморовых пазухах ещё долго преследовал меня, когда мы уходили назад. Андрею досталось больше. Я давно заметил, как он, презрев все нормы безопасности, выходил на каждую поляну, проверяя её своим сенсором. И вот, на этой поляне, он также провёл минут пятнадцать, уйдя к самому её центру. Меня самого, находящегося на переферии, мутило : давило сердце и этот паранормальный запах стоял в носу. Андрей позже признался, что у него самого ощущения были такие, как после палёной водки : тошнота и чувство дезориентации.

   Возвращаясь в лагерь, я ещё долго размышлял над тем, что за феномен мы открыли. С одной стороны это пятно находилось в стороне от траектории Колпаковой, но определённо имело отношение к тайне самого Шайтанского ручья и его сероводородных источников. Один из таких выходов открыл лесоотводчик Байзер в 2016 году. А это уже может дать некоторую геологическую основу для обоснования феномена чёртового кладбища. Ведь богатый состав недр именно из этих мест формирует лечебный состав Дешембинского озера, которое питают ручьи этого района. Сероводород как известно является горючим газом и встречается на нефтегазовых месторождениях.

   Вернувшись в лагерь мы стали готовится к последнему рейду. Завтра нас ждала ещё одна двадцатиметровая поляна, располагавшаяся между двумя зимовьями на Тактыкане. Конечно, я не питал никаких надежд на то, что именно она окажется чёртовым кладбищем, но сколько-нибудь крупных зацепок в этом районе больше не осталось.

   15 сентября. Собрав рюкзаки, мы выдвинулись к последней точке нашей экспедиции. Территория возле ручья мне была знакома ещё с 2015 года. В километре от зимовья проходила свежая дорога на единственный в этом районе выруб, появившийся в 2017 году в районе Шайтанского ручья. События этого года с ликвидацией предприятия, посмевшего внедрится на территорию мистического ручья, показались мне весьма знаковыми. Кто бы что ни говорил, но от Горелой до Тактыкана никто и никогда лес не рубил, и людей здесь уже лет тридцать совсем не было. Так что места здесь дремучие и не тронутые цивилизацией и если чёртово кладбище находится в этих местах, то спрятаться ему здесь есть где.

   Через час мы нашли дорогу и по ней уже вышли на выруб. От выруба нам проще было пройти пол километра до поляны, чем сразу ломиться через лес вдоль ручья. Поэтому мы и выбрали окружной маршрут по дороге. Переправившись на правый берег Тактыкана, на возвышенности показался открытый пятачок, сильно заросший болотной травой. Поляна представляла собой мокрое болото метров 20 в поперечнике. Ни радиационный, ни энергетический фон не указывали на наличие аномалии в этом месте. Эту поляну я уже встретил достаточно равнодушно, так как уже изрядно устал как от самой экспедиции, так и от сложных переходов с прогнозируемым результатом.

   В этот раз мы также ни продвинулись в разгадке тайны ни на сантиметр. Хоть нас и пустили на территорию, но информация о тайне веке была наглухо закрыта. Очень подозрительным мне показалось и разрушение базового зимовья на Тактыкане, как будто невидимая рука стирала все объекты, где мы могли хоть как то зацепиться за территорию для продолжения поисков. 

   Свидетельские показания Колпаковой тоже можно было трактовать как угодно и не факт, что она указывала именно в эти места. Косвенной зацепкой, что мы выбрали верное направление, являлось сопротивление Внешних сил. Возможно, здесь была спрятана какая то другая тайна, отличная от чёртова кладбища. Свидетельством чему являлась очень необычная геопатогенная поляна в верховьях Шайтанского ручья.

   А сейчас мы возвращались по единственной дороге соединяющей Тактыкан с центральной лесовозной трассой. Координаты этого пути я отбил ещё в 2015 году, а с прошлого года дорога была зафиксирована и на спутниковых снимках.

   Часа четыре мы месили грязь передвигаясь в направлении сворота на озеро.

   И вот, навигатор сообщил, что мы пришли на место. Именно здесь мы с Андреем и разделились. Он планировал ещё осмотреть траекторию падения тунгусского объекта проходящую на север через Дешембинское озеро. Я же отправился на юг в сторону базы лесорубов.

   Андрей до сих пор является сторонником техногенной теории падения в этих местах управляемого внеземного объекта. Его траектория в целом соответствует траектории падения тунгусского метеорита в интерпретации Александра Симонова и тянется точно по меридиану через Дешембинское озеро. Андрей вычислил эту траекторию методом биолокации. В большей степени она проходит по так называемым лей-линиям - широким полосам, имеющим высокую аномальную активность. Замечено, что многие космические объекты, попадающие на Землю, двигаются именно вдоль этих линий. На них же расположено и множество энергоактивных зон как положительной, так и отрицательной полярности. Свидетельством тому мощная положительная зона, известная как Дешембинское озеро, в противовес ей, где то недалеко таится и чёртово кладбище - деструктивная зона, затерянная в приангарской тайге, тайну которой пока ещё никому разгадать не удалось.  

 

   31.10.2019 г.

 

                                                                           Продолжение